история создания Каратэ еще не разрешили, но стали появляться полулегальные секции Ушу, рукопашного боя и т.п. Я, приехав из армии, очень удивился. Откуда за два года появились тренера? Где они были раньше? Короче, чему они могут научить! Но мне не терпелось вновь окунуться в тренировки. Я смутно понимал, что в Тернополе меня никто ничему новому не научит. Ну так хоть поспаррингую! Примерно так я рассуждал летом 89 года, направляясь в дворец спорта «Текстильник», где, как мне говорили, есть какая-то секция махания ногами. Секция была. Вьет-во-дао. Я представился тренеру и он разрешил мне потренироваться с ними. Видимо, хотел посмотреть, что я за фрукт. Я же смотрел, чем они занимаются. Тренировки мне не понравились. Я не спец в Вьет-во-дао, но в их технике было столько казусов, что я пожалел этих людей, тративших время в пустую и веряших, что изучают боевое искуство. Под конец тренировки я предложил всем желающим поспарринговать. Их боевые навыки были еше хуже. Я запросто пробивал любому «дыхалку» Ои-цуки. Один высокий парень вообще не умел нормально двигаться. Ходил, чуть ли, не в Зен-кутсу. Я встал ему одной ногой на колено, а с другой дал Маваши в голову. Короче, издевался, как хотел. Кроме этого я имел наглость во всеуслышанье раскритиковать их технику. Я был молод и несдержан. А еще мастер спорта, проведший больше боев, чем любой из них мог отжаться от пола. Я не только раскритиковал, я еще тут же ударами доказал свою правоту. Их тренер не выдержал и очень убедительно попросил меня тут больше не мешать тренировкам. Но когда я уходил, некоторые из его учеников спросили меня, чем я занимался и не желаю ли я тренировать? Это мне раньше в голову не приходило. Я считал, что я молод и должен сам тренироваться и выступать на соревнованиях. А тут еще один из моих друзей предложил мне работу инструктором по рукопашному бою в военно-патриотическом объединении «Красная гвоздика». Я поговорил с его руководителем Пашей Данченко и тот решил взять меня. Это был очень хороший вариант. Ну где еще могли взять парня после армии, пусть и мастера спорта, но с характеристикой из армии, словно у преступника? В силовые структуры эта характеристика мне все перечеркивала. Паша характеристику не требовал. Так я попал в клуб «Десантник». Мне дали группу курсантов, уже прыгавших с парашютом, нырявших с аквалангом и т.п. Но в рукопашке они были сырыми. Узнав, что я буду с ними заниматься, могли запросто спросить: «А вы знаете такой удар ногой «Хвост Дракона»?». Я им объяснил, что теперь мы будем заниматься киокушинкай и драться на турнирах по рукопашному бою. Слово «Киокушинкай» тогда почти никто не слышал. Но после нескольких тренировок, ребята просто заболели каратэ. В «Красную гвоздику» проводился набор. Дети шли так себе. Но стоило нам на стадиончике провести одну тренировку, как дети хлынули, словно татаро-монгольское иго. Кричали: «Мы хотим заниматься каратэ!». Им отвечали, что тут нет секции карате, есть клубы «Десантник», «Артиллерист»… Но они кричали, хоть «Повар», но чтобы заниматься каратэ! Популярность у нас тогда была дикая. При том что мы занимались в маленьком подвальном зальчике, без всяких удобств. Чтобы дать мне подзароботать, Паша разрешил вечером вести втихаря секцию киокушинкай. Ко мне пришло очень много народу. В то время был огромный бум каратэ, подогретый множеством видиосалонов. Приходили и студенты, и люди старше тридцати. И занимались! Среди пришедших я с удивлением заметил нескольких студентов из «Текстильника». Причем мы не давали никакой рекламы. Просто «земля слухом полнилась». Ну а мои курсанты росли на глазах. Был среди них Тарас Кияшко. Хороший парнишка, но мне говорили, что он слишком «мягковатый». Мне понравилась его самодисциплина и собранность. А что на счет «мягкости», так я сам до армии особым нокаутером не был. Все скептики утерли нос, когда через семь месяцев упорных тренировок, Тарас победил на Всесоюзном турнире среди военно-патриотических клубов и объединений. Я сам не смог сдержать слез радости. Ведь это был мой первый тренерский успех. А еще через два месяца, наша команда отправилась на Всесоюзный турнир по рукопашному бою памяти воина-интернационалиста Мельникова в Свердловск. Три дня шли соревнования. Обратно мы ехали героями. Из четырнадцати курсантов одиннадцать стали призерами. Шесть первых мест! Т. Кияшко, Е. Иванюта, А. Бачинский, И. Барылко, Б. Бигун и В. Репак стали чемпионами и сразу получили спортивные звания. Мы забрали командный кубок. В Тернополе мы стали среди единоборцев первой и последней секцией, побеждавшей на Всесоюзных турнирах. В том же мае 90 года, в Киев в рамках молодежного фестиваля оздоровительных систем приехала сборная Японии по киокушинкай. Словно марсиане высадились. Их встречу с советскими каратистами показывали по телевизору. Впервые показали соревнования по киокушинкай. А запрет на каратэ еще не сняли. Что интересно, три человека из Тернополя, которых я раньше не знал, ездили в Киев и даже поучаствовали в семинаре, проводимом японцами. Японцы ради поощрения занятий каратэ, даже дали некоторым пояса. Вот так в Тернополе появились два синих пояса (третий не умудрился отхватить на халяву пояс – видно боялся японцев). Именно эти двое (в последствии дальше не занимавшиеся каратэ) и вывели меня на создаваемую в Украине федерацию Киокушинкай. Наконец появились нормативы сдачи на пояса. Стали проводиться сборы и семинары. В сентябре 1990 года, в Одессе, проходил крупный семинар, куда приехали даже с Дальнего востока, под руководством шихана Говарда Колинза (тогда 5 дан). Нас поехало четверо. Причем я ехал с конкретной целью получить минимум синий пояс! Не мог себе простить, что кто-то уже успел раньше меня. Амбиции, амбиции…Но Коллинз не поступал, как японцы (которых он на своем веку побил немало), семинар был серьезный, экзамен тоже не халявный. Скажу, что из нас четырех его сдало только двое. Среди сдававших на 7-ой кю я один стоял с белым поясом, как белая ворона и привлекал внимание экзаменаторов. Да это еще был мой первый экзамен по каратэ. Хоть я был предельно сосредоточен, меня била легкая дрожь волнения. Потом я ехал домой, страшно довольный собой, с синим поясом. Тарас Кияшко сдал на 9-кю. Это были первые пояса в нашей школе. Главное, на семинаре мы увидели, над чем и как нам надо работать. Плюс появилась уверенность, что киокушинкай – это то, что нам нужно. Этой же осенью мы вновь победили на межреспубликанском турнире по рукопашному бою. На наших кимоно красовался иероглиф «киокушинкай». Вышло так, что победила не просто команда Тернополя, а команда каратистов-киокушин из Тернополя. В Тернополе создалась городская федерация восточных боевых искуств. Я, Саша Кан (приехавший ко мне на свадьбу и так тут и оставшийся), Петя Скабык и Игорь Витковский стали зарегестрированными инструкторами. Плюс меня еще избрали главой аттестационной комиссии областной федерации. На тот момент Киокушинкай в городе занималось более ста человек. Я шел по городу, вдруг мог возникнуть крик «Киокушинкай – Осс!», причем, абсолютно искренний и полный гордости за наш стиль. Это было время, похожее на первую любовь. Мы отдавали себя тренировкам без остатка, наши тела были усыпанны синяками всех цветов радуги, наши души переполняла гордость, что мы занимаемся Сильнейшим каратэ! Что нам стоило бегать босиком по снегу, тренироваться каждый день и с нетерпением ждать следующей тренировки. В 10-той школе, при помощи директора Шендеровского, был целый 10-ый класс, занимавшийся киокушинкай, вместо уроков физкультуры. Причем, я в конце четверти, должен был им ставить оценки! Вот так началась история Тернопольской школы Киокушинкай каратэ. Потом было много семинаров, аттестаций, соревнований, побед…Но это лишь внешняя сторона каратэ. Внутренняя намного ценнее, ярче и дороже. Это настоящая школа жизни, школа воспитания духа, через воспитание тела. Где и большие и маленькие победы – все это ступенечки к вершине боевого искусства. Вершины, которая, бесконечно высока. Но туда стоит подниматься, ради все более ярких и ценных знаний, открывающихся с высоты. Ради этого стоит жить!